«Кредитная система становится в возрастающей степени орудием укрепления социалистического сектора хозяйства и, в частности, поддержки бедняцких и середняцких слоев в деревне».

«О директивах по составлению пятилетнего плана народного хозяйства». Резолюция XY съезда ВКП (б) от 19 декабря 1927 г.

Современная история полна примеров слома рыночных экономик в силу реализации системных рисков, кризисов.
Существует ли сценарий, в котором российская экономика вновь окажется в роли «советской», административной, закрытой?
Полностью этот сценарий исключить нельзя. Кризисы 1998 – 1999 гг., 2008 – 2009 гг. в России в полной мере показали возможности трансформации политической и экономической систем с целью «прекращения хаоса», «наведения порядка», борьбы с инфляцией, неплатежами, падением производства, безработицей. Рост роли государства, неизбежно происходящий в период кризиса (увеличение государственной собственности, спасение банков и крупного производства, выкуп проблемных активов, стимулирование государственными закупками, введение контроля за ценами и процентом, прямое вмешательство в формирование валютного курса национальной валюты, в работу финансовых рынков, в движение капиталов при их бегстве за рубеж, подкрепление кредитом и бюджетными средствами, управление вручную, минуя рынок, «огораживание» экономики и изоляционизм и т.п.) может легко нарушить границу между рыночной и огосударствленной экономикой.
Уже сегодня (2010 г.) рыночность российской экономики находится на грани. «Почти 50% нашей экономики контролируется государством».³⁹⁰ Через бюджет распределяется около 50% ВВП (глава 7). Индикатор «Активы центрального банка / Широкие деньги» составляет для Российской Федерации 49,1% (2009 г., глава 4). Доля банков, находящихся в собственности государства, в банковских активах выросла с 35,9% в 2001 г. до 53,7% в 2009 г. (глава 4). В 2008 – 2010 гг. расширился и институализируется контроль за ценами, началось установление «ценовых ориентиров» (как реакция на скачок цен в связи с пожарами лета 2010 г.). Крупный и средний бизнес в России стал невозможен без государства, без его участия (в капиталах, в кредитах, в получении доступа к рынку и т.п.), без личной унии, без государственных закупок. Выросли регулятивные издержки. В экономике России, признаваемой в мире «рыночной», «переходной», «развивающимся рынком», в первом десятилетии XX века резко усилилась роль государства.
Ниже – сценарий того, что произойдет в финансах России, если ее политическая система в моменты экономических и финансовых кризисов и социальных затруднений, которые неизбежны в конфликтном и волатильном мире XXI века, вновь, как и в начале XX века, будет втянута в дальнейшее огосударствление, централизацию, изоляционизм как способы «обеспечить управляемость», «навести порядок», «добиться равенства и социального мира», «вернуть народу его имущество», «мобилизовать ресурсы для модернизации», «защититься от внешних вызовов» и т.п.
Этот сценарий – наш собственный опыт, который был реализован не только в 1917 – 1930-х гг., но и после второй мировой войны в странах «социалистического лагеря».³⁹¹ Его арсенал – полностью или частично - востребован «левыми» (Латинская Америка – на поверхности) и фундаменталистскими (пример – современный Иран) режимами всего мира, устанавливающими широкий государственный и идеологический контроль над финансовой системой.
Переход к директивной экономике будет осуществляться поэтапно, с временными отсутсуплениями (практика конца 20-х годов свидетельствует об этом), под лозунгами «финансовой стабилизации», «концентрации денежных ресурсов», «преодоления спекуляции на финансовом рынке», «государственной помощи кризисным отраслям», «оптимизации движения денежных потоков» (с постепенным наращиванием «командных высот», принадлежащих государству).
Путь к директивной экономике – через рост государственной собственности, вытеснение бизнеса в мелкий частный сектор, увеличение фискальной нагрузки.
В финансовом секторе усиление государства, связанное с масштабным восстановлением государственной собственности и централизованной системы хозяйственных решений, приведет к неизбежному восстановлению монобанковской системы (если даже формально она будет двухуровневой), постепенному огосударствлению денежных ресурсов и финансово-кредитных отношений. В переходный период (аналог - конец 1920-х гг.), это будет происходить на основе роста активов центрального банка, косвенной или прямой передачи ему функций по кредитованию реального сектора, укрупнения и огосударствления коммерческих банков, страховых компаний и других институциональных инвесторов.

Вставка
«Сложившаяся в восстановительный период кредитная система состояла из ряда банковских учреждений, которые осуществляли и краткосрочное, и долгосрочное кредитование разных отраслей народного хозяйства. Такая организация деятельности банков порождала параллелизм в кредитовании, что тормозило проведение режима экономии, ослабляло хозяйственный расчет, препятствовало правильному и рациональному использованию государственных средств на нужды хозяйства, приводило к перекредитованию предприятий и отрицательно влияло на их деятельность. Отсутствие четких границ в деятельности банков вызывало нездоровую конкуренцию между ними в борьбе за привлечение вкладов, распыление ресурсов, затрудняло плановое маневрирование и централизованное управление ими Государственным банком…».³⁹²

Дальнейшее развитие огосударствления: от субсидированных кредитов и кредитов хозяйству, которые начнет выдавать непосредственно центральный банк, к централизованному распределению банковских кредитов, появлению кредитного плана, плана движения финансовых ресурсов государства). Неизбежной станет всё более жесткая регламентация в этой области. Кредит будет терять возвратность. Восстановятся автоматизм кредитования и способность к эксцессивной кредитной эмиссии, не связанной рыночными силами. Будет внедрен принцип «одна организация – только один банк». Лимитами, запретами, кассовым планом будет ограничен оборот наличных денег.
Быстро вырастет роль бюджета и, соответственно, доля финансовых ресурсов, перераспределяемых через бюджет. Растущая часть потребностей бюджета будет покрываться за счет эмиссионных кредитов центрального банка / монобанка. На конвертируемость национальной валюты будут введены жесткие ограничения (в т.ч. через фиксацию валютного курса, введения множественных валютных курсов, отсечения рынков, на которых она может свободно обращаться). В дальнейшем конвертируемость будет поэтапно отменена. Будут введены ограничения на счет капиталов, в итоге приводящие к запрету трансграничных операций капитального характера.
Рынок ценных бумаг, валютный и срочный рынки постепенно прекратят свое существование. Вначале будет сужено, а затем прекращено обращение векселей и других неэмиссионных ценных бумаг. В обороте останутся только государственные ценные бумаги (по советскому опыту, займы, носящие мобилизационный характер). Фондовые ценности вновь будут отождествлены с фиктивным капиталом. «Разбухание фиктивного капитала… свидетельствует об усилении загнивания и паразитизма капиталистической системы хозяйства».³⁹³
Исчезнет почва для существования брокерско-дилерских компаний и других финансовых посредников, работающих на рынке ценных бумаг, валютном и срочном рынках, а также и институциональных инвесторов (пенсионных и инвестиционных фондов, частных страховых компаний). Будут сужены, а затем отменены рынки страховых и пенсионных финансовых продуктов. Активы страховых компаний, пенсионных и сберегательных институтов будут обращены на покрытие потребностей государственного бюджета.

Вставка
«Современный пример – Венесуэла.³⁹⁴ Начиная с 2007 г., национализирована большая часть добычи нефти (основа экономики страны и ее экспорта), отрасли телекоммуникаций, коммунального хозяйства, электроэнергетики, производства цемента, стали и др. Вытесняются из собственности западные монополии. Консолидируются коммерческие банки. Используется практика национализации правительством финансовых институтов (банки, страховые компании). Валютный курс национальной валюты к доллару США фиксирован. Введен контроль за ценами. Лимитируются ставки процента (по кредитам и депозитам), размеры банковских комиссий и платежей за услуги. Рационируются кредитные портфели (устанавливаются обязательные доли вложений банков в ту или иную отрасль).

Иностранные инвесторы столкнутся с постоянно возрастающими ограничениями на их деятельность (в том числе с попытками национализации неэффективно управляемых иностранцами компаний, с пересмотром итогов приватизации, ограничениями на долю собственности нерезидентов в акционерных капиталах). Экономический рост будет возобновлен за счет административного перераспределения денежных средств в пользу государства, возобновления бюджетных инвестиций, плановой эмиссии и инфляции.

Вставка
В фундаменталистских экономиках, в которых власть смыкается с церковью (понятие – см. в главе 20) происходят аналогичные процессы. Пример – Иран 1980 -1990-х гг.
После исламской революции конца 70-х годов и перехода к политике фундаментализма была существенно расширена государственная собственность на нефтедобывающие и другие крупные предприятия, введены элементы прямого национального планирования, при сохранении частной собственности в сельском хозяйстве и на небольшие компании, работающие в сфере торговли и услуг. К середине 90-х годов более 70% добавленной стоимости в промышленности создавала небольшая группа государственных предприятий, в финансовом секторе доминировали 10 коммерческих и специализированных банков, находящихся в государственной собственности.³⁹⁵ Широко использовались централизованно устанавливаемые и субсидируемые цены и ставки доходности, множественность валютных курсов, субсидии убыточным отраслям и т.п.
В результате, в соответствии с оценкой, сделанной Тегеранской фондовой биржей,³⁹⁶ начался период, когда рынок акций находился «на мертвой точке», при этом рынок облигаций был ликвидирован по религиозным соображениям (в исламе процент запрещен). Ликвидность рынка была незначительна, собственность крайне концентрирована (5 крупнейших акционеров владели более чем 82% акций компаний, прошедших листинг на Тегеранской фондовой бирже), капитализация рынка акций находилась в пределах 10-15% ВВП (1999 г.), на рынке акций доминировали институциональные инвесторы, являвшиеся либо правительственными агентствами, либо банками, находящимися в государственной собственности.³⁹⁷