Усилится глобализация финансовой сферы (таблица 19.9). Вместе с тем центростремительные тенденции в мировых финансах (интеграция рынков, консолидация финансовых и инфраструктурных институтов, развитие глобальных инвесторов и эмитентов, сверхконцентрация капитала, финансовых активов и потоков в узкой группе стран, центральная роль англо-саксонской модели) будут сочетаться с центробежными тенденциями (рост веса региональных финансовых центров (Азия, Латинская Америка), формирование мультиполярной, 3-уровневой архитектуры мировой финансовой системы с 4 – 5 региональными кластерами на промежуточном уровне (группами стран с относительно замкнутым экономическим и финансовым оборотом), усиление роли моделей финансирования экономики, альтернативных англо-саксонской, основанных на концентрированной собственности и высокой роли государства (континентальная, «bank-based», исламские финансы и т.п.).

Таблица 19.9. Динамика процесса глобализации финансовой сферы

*Рассчитано по: FDI Stat Database, UNCTAD, IMF World Economic Outlook Database, McKinsey Global Institute, 2006 – 2009 Capital Markets Annual Reports

В процессе глобализации в международный финансовый оборот будут вовлечены новые региональные рынки из числа стран, экономика которых находится «на фронтьере» или в изоляции (Африка, Азия, Латинская Америка). Международные финансы будут расти опережающими темпами в сравнении с национальными. Сократится число стран, проводящих политику финансового изоляционизма. В большинстве стран увеличится доля нерезидентов в собственности, в структуре финансирования.
В центре глобальных финансов будет находиться, как и в 2010 г., англо-саксонская модель финансирования, с международными финансовыми центрами в США и Великобритании, при концентрации значительного объема денежных потоков и активов финансовых институтов в оффшорах (30 – 35% глобальных финансовых активов) (таблица 19.10). Роль англо-саксонской модели несколько снизится.

Таблица 19.10. Роль США в мировой финансовой системе

*Доли США рассчитаны по следующим показателям: мировой ВВП в текущих ценах, в долл. США – по IMF Economic Outlook Database October 2009; глобальные финансовые активы – McKinsey Global Institute, 2006 – 2009 Capital Markets Annual Reports; мировой биржевой оборот по акциям - по биржам – полным членам Всемирной федерации бирж, World Federation of Exchanges Annual Reports; суммарная капитализация мировых рынков долговых ценных бумаг (кроме международных выпусков) - по BIS Quarterly Reviews 1995 – 2009; нарицательная стоимость биржевых и внебиржевых деривативов, по которым открыты позиции – по BIS Quarterly Reviews 1995 – 2009; распределенные валютные резервы мира – по IMF COFER 1995 - 2009

Третий по величине международный финансовый центр возникнет в зоне евро (20 – 25%), четвертый по значению – в Восточной Азии и Тихоокеанском регионе (15 – 20%). Региональные кластеры в финансах будут сформированы в Латинской Америке и в регионе Ближнего Востока и Северной Африки. На финансовой периферии будут активно создаваться оффшорные зоны (налоговый и регулятивный арбитраж в конкуренции за децентрализацию денежных потоков).
Биржевые центры формирования мировых цен на основные товарные активы будут по-прежнему, как и в предшествующие десятилетия, находиться в США, Великобритании, континентальной Европе, Японии, за пределами границ экспортирующих стран развивающегося мира (при продолжении попыток по созданию товарных бирж, имеющих влияние, в Китае, России, возможно, в арабском мире). Это положение относится и к Российской Федерации (цены на нефть, металлы, алмазы, сельскохозяйственную продукцию).
Сохранение в 2010 – 2020-е гг. доминирующего положения не только англо-саксонской модели, но и всей группы индустриальных стран (см. ниже таблицу 16.3), предполагает, что динамика финансовых систем развивающихся стран, в т.ч. России, будет по-прежнему в масштабной степени зависеть от состояния финансов и рынков развитых экономик, от вектора движения и размерности финансовых потоков, формирующихся в них.
Россия сохранит свое значение как крупная точка на финансовой карте мира, центр нечетко выраженных интеграционных процессов на постсоветском пространстве. Доля России как денежного центра в финансовых рынках, как и ранее, будет ниже ее вклада в мировой ВВП (см. ниже таблицу 16.3).
Глобальные финансовые рынки будут основаны на олигополии 20 - 25 крупнейших финансовых групп «первого круга» (глобальных финансовых посредников и инвесторов). Увеличится число национальных рынков, на которых они занимают доминирующее положение. 75 – 100 финансовых групп «второго круга» будут формировать олигополию на финансовых рынках региональных кластеров. Трансграничная консолидация бирж, внебиржевых рынков, расчетно-клиринговых и депозитарных организаций, кастодианов (3 – 4 международные сети) создаст олигополию в инфраструктуре глобальных финансов. Продолжится конвергенция моделей финансирования экономики (“market-based”, “bank-based”, “Asian model” и др.).
Международные финансы значительно продвинутся в создании наднациональных (глобальных, региональных) органов финансового регулирования (унификация рыночного пространства, мониторинг и урегулирование системных рисков).
Наряду с консолидацией будет нарастать дробление рынков. Список топ-100 будет значительно обновлен за счет финансовых институтов – резидентов развивающихся стран. Увеличится доля частных торговых систем, специализированных платформ и сегментов рынков по интересам (социально ответственные, «зеленые», этические, исламские и т.п. финансы). Финансовые посредники и инфраструктурные институты продвинутся к «дематериализации». Сократится филиальная сеть в ее «физической форме» (кроме стран «на фронтьере»). Вырастет рыночная ниша высокотехнологичных финансовых и инфраструктурных компаний малой и средней капитализации. Расширится сектор альтернативных инвестиций, нерегулируемых финансовых инструментов и посредников. Умножится число международных финансовых организаций, продолжится их регионализация.
Будет изменена «финансовая модель» мира. В конце XX в. – начале XXI в. – основные потоки денежных ресурсов аккумулировались и перераспределялись через конструкцию «США + Великобритания + оффшоры».
К 2020 г. всё большая часть денежных ресурсов будет концентрироваться и проходить через региональные кластеры («промежуточный уровень» 3-уровневой финансовой архитектуры мира). Произойдет частичное «захлопывание» финансовых систем крупных регионов мира, основанное на интеграции их экономик и на росте в них внутреннего спроса.
Англо-саксонская модель («США + Великобритания + оффшоры») будет обслуживать крупнейших (финансовые посредники, эмитенты, потоки капитала). Через нее будет происходить перераспределение денежных ресурсов между региональными кластерами, а также финансирование экономик США и Великобритании.
Англо-саксонская модель останется ключевой в мире в своих функциях управления рисками, финансовых инноваций, венчурного финансирования, ценообразования на товарные и финансовые активы, «естественного отбора» слабых экономик («горячие деньги», мыльные пузыри, спекулятивные атаки, финансовые инфекции, бегство капиталов).
Финансовое оздоровление экономики (рост нормы сбережений, нормализация бюджета и торгового баланса, сокращение долгового бремени) могут позволить США вернуться к роли чистого экспортера капитала.
Финансовая архитектура мира, какой она прогнозируется, предполагает, что мелкие страновые рынки, их институты, инфраструктура, будут, в конечном счете, консолидированы крупными игроками (как это произошло в Центральной и Восточной Европе, странах Балтии). Прогнозируется, что если не произойдет изменений в сырьевой модели российской экономики и ее финансовой системы, если не начнется масштабное стимулирование ее экономического роста и модернизации, то она, как и в 1990-е – 2000-е гг., останется в 2015 г. – внутри финансовой архитектуры мира - рынком с низкой конкурентоспособностью, операционным центром для извлечения добавочной стоимости в сырьевых отраслях, объектом для преимущественно спекулятивных инвестиций, потоков «горячих денег» глобальных инвесторов, со сверхвысокой волатильностью и эксцессивными системными рисками.
Ее финансовое состояние и значение в глобальных финансах будет зависеть преимущественно от внешних факторов (мировых цен и спроса на сырье, доступа к внешнему финансированию).
Прогнозируется, что в рамках обычных административных, правовых (специальное законодательство) и организационных мер задача создания международного финансового центра в России – в ближайшие годы не решаема.
Сочетание низких операционных издержек, ощутимых налоговых льгот, высокой ликвидности, низких рисков, адекватного качества жизни, удобной инфраструктуры, судебной системы по английскому праву (что предпочтительно в МФЦ) – всё это возможно лишь в результате реализации крупного проекта государства, имеющего объемное финансирование и проектное управление.
Москва, имеющая один из самых низких рейтингов среди финансовых центров мира (см. анализ выше, таблица 16.4), не может в настоящее время предоставить среду, которая была бы привлекательной (с точки зрения издержек, рисков, качества жизни и т.п.) для концентрации международной ликвидности, оптовых операций нерезидентов, глобальных финансовых институтов.
Если экстраполировать практику 1990-х – 2000-х гг., то необходимо признать, что мала вероятность того, что к 2015 г. российская финансовая система станет центром консолидации финансовых рынков стран постсоветсткого пространства, еще одной точкой сгущения ликвидности, региональным кластером в финансовой архитектуре мира.
Пока центростремительные тенденции уравновешивались центробежными, или даже последние преобладали. Финансовые рынки на постсоветском пространстве являются объектом интереса в рамках англо-саксонской модели (например, учреждение дочерней торговой площадки NASDAQ (США) в Армении), Европейского Союза, Турции (Азербайджан, Казахстан, «исламские» регионы в России), Китая (Средняя Азия) и т.п.
В этой связи только наступательное, агрессивное сгущение ликвидности, налоговых льгот, низких регулятивных издержек, дешевой инфраструктуры в Москве может создать новый региональный финансовый кластер вокруг российской финансовой системы.